Иранские заметки Л.Б. Вильницкого

Многие годы эта заметка пролежала у меня в папке под названием «Финский посёлок». Её мне передал житель посёлка, Вильницкий Лев Борисович, когда я обходила соседей по посёлку, чтобы узнать историю моей малой родины. Нашу газету «Калининградская правда» она не заинтересовала. Всё дальше и дальше уходят от нас события ВОВ, но любые воспоминания о ней будут нам дороги. Сегодня появилась возможность опуликовать её на нашем сайте.

Но сначала об авторе заметки.

Конструктор бортового оборудования

Вильницкий Л.Б. 50-е г

На  улице Огарева жил интересный человек с большим чувством юмора, оптимист – Лев Борисович Вильницкий. Он из Кировограда, в 1940 году окончил Московский институт химического машиностроения, а в июне 1941 года военкомат направил его в Академию химзащиты.

Вильницкий Л.Б. 40-е г

Во время войны Академию эвакуировали в Узбекистан, в Самарканд. Из Академии Лев Борисович был направлен в Иран, где служил два года.

После Ирана его путь лежал на фронт. После демобилизации Вильницкий приехал в наш Калининград и первое время работал в КБ Костина.

В составе группы инженеров – Костина, Черемухина, Садовского, Удоденко и техников Морозова и Митяева полгода пробыл в Германии, в Берлине. В задачу этой группы входили поиск документов, чертежей, их перевод на русский язык, пересылка домой.

После возвращения  в октябре 1946 года в Калининград Лев Борисович работал в ОКБ-2 над зенитными ракетами, а с 1950 года – над ракетами дальнего действия С.П.Королева. Вильницкий руководил проектированием, освоением и эксплуатации рулевых машин приводов, стыковочных механизмов, гидравлического и электромеханического оборудования ракет и космических аппаратов.

Лев Борисович награжден тремя орденами Красного Знамени. Работал он с С.П.Королевым, С.П. Охапкиным, В.П.Мишиным, но больше всего трудился под руководством Б.Е.Чертока, который в своей картине «Ракеты и люди» посвятил Л.Б.Вильницкому немало теплых слов.

Сотрудники РКК. Сидят справа налево: Муханов, Вильницкий, Абрамов, стоит слева Аппазов Р.Ф.

В саду у Вильницких. Экскурсию по посёлку ведёт Б.Я. Ежов. 2003 г.

Иранские заметки

В 1941-45 г.г. в Иран были введены советские и английские войска для защиты южных рубежей в связи с активизацией гитлеровской Германии в Турции.

 Мне довелось в составе 75-го Закавказского фронта с 1942 по 1944 год служить в Иране.

Хочу поделиться своими воспоминаниями.

В первые дни войны я был призван в ряды Советской Армии и направлен на курсы начсостава при Академии Химзащиты. Учеба проходила в г. Гороховце Горьковской области.

Состав курсантов был подобран из выпускников химических вузов, прошедших в институте, так называемую, высшую вневойсковую подготовку. Жили в палатках, учеба была трудная и упорная.

Л.Б.Вильницкий. Военные годы

В конце сентября 1941 г. нас погрузили в эшелоны и повезли на восток через Горький, Свердловск, Ташкент. Путешествие длилось целый месяц, нас обгоняли эшелоны с раненными,  а навстречу шли составы с пушками и танками, сибирскими частями, идущими на фронт.

В начале ноября мы прибыли в Самарканд и разместились в конюшнях кавалерийского полка недавно ушедшего по тревоге на фронт. Учеба закончилась очень скоро – досрочный выпуск, присвоение звания лейтенанта и распределение по фронтам. Я в числе пяти лейтенантов получаю направление на Закавказский фронт в Тбилиси. Из Куйбышева, где было распределение, едем через Ташкент и Ашхабад, Каспийское море в Баку и Тбилиси.

В Тбилиси получаем назначение в формирующуюся в городе Сумгаите стрелковую дивизию начальником химслужбы полка. В холодную весну 1942 года на пустынном берегу Каспия проходили подготовку три тысячи людей из разных районов Северного Кавказа и Закавказья. Оснащены были поначалу деревянными винтовками – оружие поступало медленно. Тем не менее, к лету 1942 года полк был полностью сформирован и вооружен. Получили необходимое имущество и подведомственные мне химические и огнеметные взводы.

В мае 1942 г. поднятый по тревоге полк погрузили в эшелоны и через Джульфу проследовал в иранский город Тебриз, в военный городок, построенный в первую Мировую войну для русской армии ( по этому пути в 1829 году проехал Грибоедов).

В первый  период вступления советских войск в Иран его правительство недружественно приняло эту акцию и даже кое-где на перевалах оказало определенное сопротивление. Курдские горцы, населяющие эту часть страны, находились в состоянии непрерывной вражды, и это позволило нашим войскам выступить как умиротворяющая сила.

Через несколько месяцев наш 115 спецполк перебросили, на смену ушедшему на фронт кавалерийскому полку, на турецкую границу. Подразделения заняли пограничные заставы, штаб, а службы размещают в г. Урмия недалеко от озера Резайе.

Основной задачей наших войск была охрана ирано – турецкой границы в полосе от Нахичивани до Ирана, около 200 км. Границы как мы её сейчас представляем, с пограничными столбами и контрольно-следовой полосой там не было. Заставы стояли лишь на перевалах, а на караванных тропах отдельные посты. Полного контроля границы, конечно, не было. Горцы, имеющие часто родственников в Турции, переходили границу по тайным горным тропам и часто были проводниками контрабандистов.

Нелегко было поддерживать боеспособность подразделений. Казарменное положение вдали от Родины, плохое снабжение и питание, раздробленность подразделений требовали напряженной работы командного состава. Были и соблазны капиталистического общества: спекуляция, пьянство, опиум и т.д. Однако в целом надо сказать, что воинская часть в течение трехлетнего пребывания за кордоном сохранила свою боеспособность и организованность.

Осенью 1943 года мы почувствовали серьезное изменение в режиме. Были запрещены все отпуска, усилены посты, розданы патроны. Вскоре выяснилось, что причиной тому была Тегеранская конференция глав антигитлеровской коалиции. Нашими постами в этот период было задержано много подозрительных лиц, некоторые оказались немецкими шпионами. Число немецких агентов вокруг Тегерана достигло тысячи человек.

Хочется рассказать еще об одной функции наших войск в Иране в этот период. Это охрана и обеспечение коммуникаций для транспортировки  военных материалов от Персидского залива – порт Бендер – Шахнур – до советского пограничного пункта Джульфа Нахичеванской АССР. Расстояние это составляло более тысячи км пустыни или гор. Автокараваны формировались в Бендер – Шахнуре, куда прибывали американские корабли с грузами по, так называемому, ленд-лизу. Значительную часть этих грузов составили грузовики «студобеккер» в виде комплектов деталей, собирали которые американские рабочие. Далее  заполненные другими грузами машины (в том числе тушенка, яичный порошок и др.) шли своим ходом в Джульфу. Вели машины, наскоро обученные водители, главным образом, мобилизованные из английских колоний — индейцы, малайцы, филиппинцы. Они были совершенно неграмотные темные люди, проходили двухнедельный курс вождения, научились крутить баранку, но не умели сменить колесо. 20 машин сопровождал один советский офицер и один наш автомеханик. Маршруты проходили в течение 2-3-х суток с очень малыми остановками. Дороги ужасающие, о ночлеге или горячей пище и мечтать нельзя было. Только высокое качество машин, исключительное мастерство и изобретательность наших механиков позволили успешно завершить этот пробег. Оставить одну сломанную машину нельзя было – разграбят басмачи или просто местные жители. В Джульфе громадное поле было уставлено этими машинами, откуда их направляли вглубь страны и на фронт. Позже на 1-омУкраинском фронте в Польше и Германии много приходилось видеть эти выносливые машины.

Вся Иранская эпопея длилась четыре года и закончилась в 1945 году.

Советские войска в Иране с честью выполнили свою боевую задачу – обеспечили безопасность южного фланга фронтов Великой Отечественной войны и южных границ СССР. И, кроме того, что не менее важно, проявили высокую организованность и дружественное отношение с иранским народом.

Вильницкий Лев Борисович, инженер – майор запаса, инвалид войны, ветеран труда