Уникальный социальный и педагогический эксперимент

Автор статьи — Леонид Горовой

К 95-летию Болшевской трудовой коммуны

По кинофильмам и книгам А.С. Макаренко многие знают о созданных и руководимых им трудовой колонии для несовершеннолетних правонарушителей имени А.М. Горького и детской трудовой коммуне ОГПУ имени Ф.Э. Дзержинского, в которых Антон Семенович на практике воплощал разработанную им воспитательно-педагогическую систему. Однако в свое время, о чем сегодня знают и помнят немногие, более известной, не будет преувеличением добавить — всемирно известной была Болшевская трудовая коммуна. В конце 20-х годов прошлого века о ней узнал весь мир, в 30-е годы ее название не сходило со страниц советской и зарубежной печати.

Создание коммуны
Один из её организаторов С.П. Богословский писал: «К 1924 году, к моменту нарастания нэпа, началось массовое беспризорничество, которое родилось в результате империалистической войны и первых лет революции. Беспризорных сконцентрировалась целая армия. Они стали представлять из себя общественную опасность. Трудно разграничить беспризорника и преступника. Эти два понятия тесно переплетаются между собой. Основная масса тех, кто превращается в воров, проходит школу беспризорности. Так мы столкнулись с детской преступностью. Все сказанное заставило соответствующие органы обратить на это внимание. В таких условиях родилась идея трудовой коммуны».

18 августа 1924 г. вышел приказ административно-организационного управления ОГПУ № 185 за подписью зампреда ОГПУ Г. Г. Ягоды, положивший начало уникальному эксперименту по перевоспитанию малолетних правонарушителей. В соответствии с приказом, коммуна создавалась «для борьбы с малолетними правонарушителями в возрасте от 13 до 17 лет». Заведующим детской трудовой коммуной был назначен Ф.Г. Мелихов, который во всех отношениях подчинялся М.С. Погребинскому. Последнему коллегия ОГПУ поставила задачу: «Никакой охраны, принуждения, решеток не должно быть. Полная добровольность пребывания в коллективе. Высший закон для коллектива – постановление общего собрания».

– Не разбегутся они у нас без охраны? – усомнился Матвей Погребинский.
– Для того вы и поставлены, чтобы не разбежались. Все зависит от вашего уменья заинтересовать их новой жизнью.

В 1924 году в имение бывшего «шоколадного короля» Крафта в районе подмосковной станции Болшево привезли восемнадцать парней в возрасте до 16 лет, бывших беспризорных из коммуны имени Розы Люксембург, позже сюда перевели пятнадцать «урок» из Бутырской тюрьмы. «Квалификация» у них была самая разнообразная: от карманников и «домушников» до фальшивомонетчиков и «медвежатников» — специалистов по взлому касс.

Усадьба Крафта

Трудно было начинать новое дело. Не было ни опыта, ни людей. Работу приходилось вести почти вслепую. Основную тяжесть ответственной работы взвалили на свои плечи педагоги не по профессии, а по призванию: Матвей Самойлович Погребинский, Сергей Петрович Богословский, Федор Григорьевич Мелихов (единственный профессиональный педагог), Михаил Михайлович Кузнецов и другие.
И если многие не верили в возможность перевоспитания воров, то сами воры еще меньше верили в то, что им дадут возможность отказаться от прежней жизни. Погребинский говорил им: «Насильно держать не будем. Не понравится, — можете уйти. Только ведь дальше тюрьмы вы никуда не уйдете, а будете работать в коммуне – в люди выйдете…»
Наряду с юношами в коммуну начали принимать и девушек, стали возникать семьи.

Для коммунаров были построены несколько трёхэтажных и двухэтажных домов. Коммуна росла и развивалась. 

 «Перековка» учебой и трудом
Главная задача «перековки» (перевоспитания) заключалась в том, чтобы превратить социально опасных лиц в законопослушных граждан с активной жизненной позицией. Основными принципы, на которых строилась и жила коммуна, стали труд и учеба, полное самоуправление, доверие к воспитуемым.

Стержнем всего существования коммуны являлось производство. Со временем в коммуне вместо кустарной, столярной и сапожной мастерских были открыты хорошо оборудованные обувная и трикотажная фабрики, отличные механическая, слесарная и столярная мастерские, коньковый завод. Последний был в ту пору в нашей стране почти монополистом по изготовлению всех видов спортивных коньков (они еще выпускались в небольшом количестве в Ленинграде). На заводе в трудкоммуне производили хоккейные коньки, так называемые «норвежские» для скоростного бега, коньки для фигурного катания и «снегурочки» для любителей спорта всех возрастов.
Обувная фабрика, располагавшая по тому времени современным технологическим оборудованием, выпускала все виды спортивной обуви. Вместо организатора обувного производства в трудкоммуне старейшего обувщика Фаддея Нусбейна со временем директором фабрики стал член коммуны Чуваев, а главным инженером работал также член коммуны Чечельницкий. Оба они сформировались в хороших специалистов обувного дела.
Деревоотделочная фабрика — одна из немногих в то время в нашей стране — выпускала в массовом порядке лыжи (прогулочные, горные, охотничьи) и теннисные ракетки. Директором фабрики был член коммуны Павел Фиолетов.
Трикотажная фабрика изготавливала различный спортивный и гражданский трикотаж: майки, футболки, пуловеры, джемпера и по специальным заказам изящные трикотажные вещи. Фабрика была оснащена передовым для того времени оборудованием, работали на ней в основном женщины и девушки — члены коммуны. Возглавлял фабрику член коммуны Михайлов.

К середине 30-х годов Болшевская трудовая коммуна ОГПУ №1 по перевоспитанию малолетних правонарушителей превратилась в воспитательно-производственное учреждение с высокорентабельными предприятиями спортивного профиля. Их продукция расходилась по всей стране и пользовалась высоким спросом. Болшевская трудкоммуна не только не расходовала на свое содержание государственных средств, но и получала сотни тысяч чистого дохода.
За относительно небольшой отрезок времени стараниями коммунаров в Болшевской трудовой коммуне появились: поликлиника, больница, учебный комбинат, книжный магазин, электро- и радиостанции. Воспитательная часть трудкоммуны располагала клубом, стадионом, библиотекой; издавалась собственная газета-многотиражка.

Управление в коммуне сознательно было передано общему собранию. Никто не имел права провести то или иное мероприятие без утверждения его общим собранием. Собрания проводились в один из свободных дней раз в декаду, на них обсуждались все текущие бытовые и производственные вопросы. Собрания чинили и суд над провинившимися товарищами, проступки которых предварительно разбирались в конфликтной комиссии. Исключение из коммуны применялось как крайняя мера. В большинстве своем исключенные возвращались обратно в коммуну с просьбой «не дать им погибнуть» и принять их снова в трудовую семью. Прием в коммуну новых членов из числа правонарушителей также происходил на общих собраниях. 


«Перед судом товарищей». Картина художника-болшевца А. Шепелюка

На одном из первых собраний коммунары приняли решение: среди них не должно быть неграмотных. Все члены коммуны должны были получить образование, как минимум, семилетнее. 1 сентября 1933 г. коммунары начали занятия в новом здании учебного комбината, где были оборудованы химическая лаборатория, физический кабинет, киноаудитория, два больших чертежных зала, механическая мастерская, спортивный зал с раздевалками и душем. Многие окончили организованный в коммуне техникум с четырьмя отделами, по числу имеющихся производств, несколько человек — вузы.
Для оптимальной организации жизни в коммуне были созданы ряд комиссий: продуктовая, бельевая, библиотечная, клубное правление и т.д. Все они избирались на общем собрании.

Конфликтная комиссия

Пробыв в Болшевской коммуне от двух до трех лет (именно столько составлял срок «перековки»), правонарушитель мог получить квалификацию и освободиться от судимостей. ) Общее собрание признавало его вполне исправившимся и достойным получить почетное звание рабочего, профсоюзный билет, право уйти из общежития на вольную квартиру и работать на любом производстве. Большинство коммунаров так и поступали.
Слава о Болшевской трудовой коммуне среди преступного мира разнеслась по всей стране. Желавших порвать с прошлым было так много, что коммуна не могла принять всех их.

«Из домзака в коммуну». Картина художника-болшевца И. И. Дронкина

 Интересно, что «коллеги» по преступному ремеслу наказывали направлявшимся из Соловков в коммуну, чтобы они жили хорошо и своими проступками не закрывали дорогу туда остальным…

Большой друг коммунаров
«Большим другом коммуны был Алексей Максимович Горький, — пишут Раиса Позамантир и Людмила Бондаренко в книге «Калининград-Королёв. К космическим высотам — из глубины веков» (М.: «Московский журнал», 1998). – С ним коммунары вели активную переписку еще до возвращения его в Россию в 1928 году. Он неоднократно приезжал в коммуну, подарил коммунарам три тысячи томов книг.

 Многим ребятам — будущим поэтам Павлу Железнову, Алексею Бобринскому, художнику Василию Маслову и другим — помог встать на ноги. С его помощью коммунары выпустили несколько номеров альманаха «Вчера и сегодня». Добавим, что и они бывали в гостях у писателя. Но обо всем по порядку.
Первую поездку в трудкоммуну Горький осуществил через несколько дней после приезда из Сорренто в Советский Союз. Ранним утром 8 июня 1928 года он выехал на машине за город. Сопровождали писателя в поездке его жена Екатерина Павловна Пешкова, чекист Матвей Погребинский и корреспондент «Известий» Григорий Рыклин. 

Горький в коммуне

Погребинский рассказывал о своем «хозяйстве». Слушая его, Горький то и дело восклицал: «Да ведь об этом писать надо! Писать и писать. Ведь даже москвичи не знают о том, что у них под боком делается».

И эти чудеса делает доверие, — продолжал Матвей Погребинский. – Народ этот чуткий и чувствительный. Доверься им — ни за что не обманут… Есть у коммунаров кооперативная лавка, где продавцами и кассирами работают бывшие воры и грабители. А поди же, за все время существования кооператива не было ни одной кражи, ни одной растраты.
В трудкоммуне Алексея Максимовича интересовала всякая мелочь, все, что имело отношение к жизни и быту бывших беспризорников. Он ходил по мастерским, по цехам обувной и трикотажной фабрик, разговаривал с рабочими и работницами, спрашивал об их жизни, о быте, о заработке.

Горький у кузницы

В обеденный перерыв члены коммуны собрались в клубе. Горький произнес небольшую речь, сказал о красоте труда, о его всеочищающей силе, поздравил присутствующих, ставших на путь трудовой жизни. Затем состоялся импровизированный концерт коммунаров.
Гости пробыли в Болшеве целый день. Перед отъездом Горького попросили зайти в контору. Там он оставил в «Книге посетителей» запись: «Как бывший социально опасный искренне свидетельствую: здесь создано совершенно изумительное, глубоко важное дело. М. Горький».
Вернувшись из Болшевской трудовой коммуны, Горький принял участие в совещании по организации журнала «Наши достижения». Находясь под свежими впечатлениями от посещения Болшева, он сказал: «Люди, приговоренные к смерти, живут не в тюрьме, а в трудовой колонии, работают, зарабатывают сто десять — сто тридцать рублей, живут без всякой охраны, живут на свой счет, говорят великолепно, анафемски интересные речи. Это ли не достижения?»
Во время своего второго приезда в Советский Союз в 1929 году Горький не только вновь посетил Болшевскую трудовую коммуну, но и в сопровождении основателя и руководителя Болшевской трудкоммуны Матвея Погребинского побывал на Соловках.

 В очерке «Соловки», вошедшем в цикл «По Союзу Советов», Алексей Максимович писал: «Болшевская трудкоммуна черпает рабочую силу в Соловецком лагере и в тюрьмах. Соловки, как я уже говорил, — крепко и умело налаженное хозяйство и подготовительная школа для вуза — трудкоммуны в Болшеве».
Писатель поддержал инициативу коммунаров написать книгу об их прошлом и настоящем. Сборник «Вчера и сегодня» вышел в 1931 году с предисловием и под редакцией Горького.
О том, как писатель заботился о беспризорных, помогал им материально, свидетельствует такой случай. В указанный им день — воскресенье 28 июня 1931 года – к Горькому на прием пришли за советом коммунары Железнов, Авдеев, Дроздюк и Веледницкая, уже показывавшие Алексею Максимовичу свои стихи и рассказы. Комендант дома убеждал их прийти в следующее воскресенье. Но писатель все же побеседовал с ними и дал денег для покупки книг. И отдал распоряжение: «Будут заходить — помогайте. Растут на глазах. А раньше, конечно, опустились бы на дно!»

Горький и Кольцов в коммуне

Нельзя не сказать о двух талантливых мастерах, которым помог М. Горький. Писатель устроил в коммуну Владимира Державина, приехавшего учиться во ВХУТЕМАС из городка Кологрива. В 1928 году он показал свои стихи Горькому, и эта встреча определила его дальнейшую судьбу.

Владимир Державин во время учебы в ВХУТЕМАСе 

Державин посещал в коммуне изостудию и литературный кружок. Издав первый сборник «Стихотворения», поэт со второй половины 1930-х годов много и плодотворно занимался переводами. Владимир Державин стал основоположником принципиально новой, советской школы художественного перевода поэзии Востока. Но великолепные переводы не затмевают его собственной поэзии. По мнению Арсения Тарковского, «Державин был не только одним из наших лучших переводчиков, но и чрезвычайно даровитым автором оригинальных произведений».

Случай свел с Горьким еще одного коммунара — Василия Маслова. Он бродяжничал, зарабатывал на хлеб рисованием. Увидев в юноше настоящего художника, Алексей Максимович рассказал о нем Погребинскому. Так талантливый самоучка попал в Болшевскую трудкоммуну, где работала изостудия под руководством профессора Академии художеств В.Н. Яковлева.

Василий Маслов

 На первую персональную выставку Василия Маслова восторженную рецензию в газете «Известия» написал ее главный редактор Н. И. Бухарин. Статья заканчивалась словами: «Перед нами большой талант, настоящий самородок». К сожалению, его жизнь трагически оборвалась в период репрессий…

С предисловием Горького и под его редакцией вышла книга М.С. Погребинского «Трудовая коммуна ОГПУ». Матвей Самойлович Погребинский (1895-1937), комиссар государственной безопасности 3-го ранга, тоже сыграл определенную роль в жизни писателя.

Побывав у Горького в Сорренто, он уговаривал его окончательно вернуться в СССР.
Когда в Советский Союз приехал Ромен Роллан, Горький пригласил болшевцев в Горки на дачу для показа их самодеятельности. Алексей Максимович смотрел на всех с любовью, на прощание сказал напутственное слово.

Подробная «Летопись жизни и творчества А.М. Горького», подготовленная Институтом мировой литературы имени А.М. Горького (М.: Изд-во АН СССР, 1959, 1960) позволяет проследить все связи и контакты писателя с Болшевской трудовой коммуной.
Весной 1934 года по инициативе Горького был организован коллектив молодых прозаиков для работы над книгой очерков по истории Болшевской трудкоммуны.
О том, как принимали Алексея Максимовича в Болшевской коммуне, в стихотворной форме поведал ее воспитанник поэт Павел Железнов: «И вот, высокий, немного сутулый, /в клубе трудкоммуны,/ плащ повесив на спинку стула,/ Горький стоит у трибуны.// На нем сорочка небесного цвета,/ галстук слегка примят./ Аплодисменты и крики привета/ не умолкая гремят.// Два друга собственной выделки свитер/ писателю преподнесли./ Сказали: «Руки подымите», — /и в свитер его облекли. //Горький, волненья не скрывая,/ смеется: «Ну и народ!» /Теперь: «Руки вверх!» — и одевают,/ а раньше — наоборот!»

Приезд Горького в Болшевскую трудкоммуну 1932

Смерть А.М. Горького, последовавшая 18 июня 1936 года, болью отозвалась в сердцах болшевских коммунаров. В коммуне состоялись траурные собрания, были приняты решения об увековечении памяти писателя, в частности, об установке в городе памятника ему. Член коммуны, выпускник изостудии Иван Перец даже выполнил скульптурный портрет А.М. Горького. Но дальше дело не пошло…

Воспитание искусством
Огромную роль в перевоспитании членов коммуны играла культурно-просветительная и спортивная работа, на что расходовались большие средства. В клубе трудкоммуны проводились общие собрания, шли спектакли профессиональных театров и собственного драматического кружка, демонстрировались кинофильмы. При клубе действовало великое множество кружков: акробатический, хореографический, живописи, литературный, драматический, фотокружок, кройки и шитья, духовой и струнный оркестры, хор… В различных кружках занимались 900 человек.

Во главе кружков и творческих коллективов стояли опытные профессионалы. Неаполитанским оркестром руководил заслуженный деятель искусств Н.Д. Мисаилов; вокальной группой — народная артистка Большого театра Б.И. Збруева; хором — заслуженный деятель искусств С.И. Сахаров; танцевальным коллективом — артистка Большого театра, учительница народного артиста СССР Игоря Моисеева — В.И. Мосолова; драматическим коллективом — известный режиссер Н. Славина… Руководителей духового оркестра и оркестра народных инструментов Л.И. Розенблюма и А.С. Чагадаева вызволил из тюрьмы и привез в Болшево сам Погребинский. Одним из оркестров руководил дирижер и композитор В.И. Агапкин, автор легендарного марша «Прощание славянки».
Культработа не ограничивалась стенами клуба. Лекции, различные встречи и беседы проводились и в общежитиях и на производствах.
Для повышения музыкальной культуры воспитанников работавший в коммуне пианист и композитор Арсений Двейрин организовал музыкальный университет, где читали лекции педагоги и студенты Московской консерватории. Несколько раз приезжал в Болшево М.М. Ипполитов-Иванов, профессор и ректор консерватории. Сопровождавший его в этих поездках музыковед Г.А. Поляновский вспоминал: «Михаил Михайлович был горячо увлечен идеей трудового перевоспитания малолетних преступников, в котором видное место должно было занять искусство. Его разговоры с юными воспитанниками трудкоммуны были полны юмора, бодрости, уважения к их желанию стать честными людьми, овладеть трудовыми навыками».
В одном из концертов в Москве Михаил Михайлович дирижировал оркестром народных инструментов Болшевской коммуны, исполняя свои собственные сочинения. Отмечая достигнутое в короткий срок совершенство самодеятельных музыкантов, он говорил: «Дирижировать этим коллективом — одно удовольствие».
Коммунары выступали в концертных залах Москвы, в Колонном зале Дома Союзов. И пресса откликалась на их концерты восторженными рецензиями.
Литературным кружком в коммуне в разное время руководили известный поэт Сергей Городецкий, прозаики Валерия Герасимова (первая жена Александра Фадеева), Сергей Юрин. Из него вышли талантливые поэты Владимир Державин и Павел Железнов.
Изостудией коммуны руководили профессор Академии художеств В.Н. Яковлев, художники В.Н. Новожилов, П.М. Шухмин – выдающиеся мастера, чьи работы хранятся во многих музейных собраниях страны, включая Третьяковскую галерею. Профессиональными художниками стали воспитанники студии Василий Маслов, Пимен Гольцев, Иван Дронкин, Михаил Копейкин, Анатолий Шепелюк.

Рисунки Василия Маслова

Ряд коммунаров впоследствии посвятили себя профессиональной творческой работе. Окончив Московскую консерваторию, Илья Петров дирижировал военными оркестрами. Выйдя на пенсию, он вернулся в Болшево, в местном ДК руководил духовым оркестром, который считался лучшим в Московской области. Музыканты Константин Карелин и Александр Кузнецов служили в ансамбле Советской армии. Несколько танцоров были приняты в ансамбль танца Игоря Моисеева. Артистами балета стали Борис Южук и Василий Журавлев.

Леонид Горовой

Продолжение следует….

Вам может также понравиться...

1 комментарий

  1. Как всегда, превосходно интересный материал, благодарю, Леонид Михайлович. Сильно захотелось взять в руки книгу Погребинского. А если честно — иметь в своей библиотеке…
    Вообще, статья даёт очень много информации, которую самостоятельно добыть достаточно затруднительно. Большое спасиБо, было очень увлекательно.

Добавить комментарий