Великие думные дьяки Щелкаловы и их подмосковные вотчины

Автор — Ольга Мельникова

XVI век – время, когда Великое княжество Московское превращалось в Российское государство. Это время многолетней войны за выход к Балтийскому морю, освоения бескрайних просторов Сибири и Великого Волжского пути. Крупнейшие государственные деятели, администраторы и дипломаты братья Андрей и Василий Яковлевичи Щелкаловы принимали самое деятельное участие в управлении страной на протяжении 50 лет.

Государственная деятельность Щелкаловых
Их отец Яков Семёнович Щелкалов был подъячим Разбойного приказа, затем дворцовым дьяком. Он упоминается в росписи лиц, назначенных в караул во время церемонии венчания Ивана IV и Анастасии Романовны в 1547 г.: «А от Столовой избы по крыльцу к Набережной полате и у дверей к чердаком 2 человека – Яков Щелкалов, да Северицын». Отцом Якова был священник Семён Иванович Щелкалов, предположительно сын торговца лошадьми.
Впервые имена Андрея и Василия Щелкаловых встречаются в 1550 г. в «Тысячной книге» «лутчих слуг» среди «детей боярских третьей статьи». В 1560 г. Андрей был приставом при литовских послах, через три года стал дьяком Посольского приказа. В 1565/1566 г. имя Андрея Щелкалова упоминается в связи со знаменитой «либереей» (библиотекой Ивана Грозного) в хронике ливонца Ф. Ниенштедта. Ниенштедт сообщает, что пастор Иоанн Веттерман, как учёный человек, был приглашен для перевода царских книг в тайное помещение библиотеки, и пригласил его высший канцлер и дьяк Андрей Солкан (Щелкалов).

• 

• 

• 

В 1566 г. Андрей и Василий Щелкаловы участвовали в работе Земского собора. В том же году Андрей Яковлевич назван думным дьяком, а в 1569 г. он стал главой Разрядного приказа, выполнявшего функции военного министерства и генерального штаба. В Разрядном приказе служил и Василий Яковлевич.

Братья Щелкаловы участвовали в заключении брака «ливонского короля» Магнуса с племянницей Грозного Евфимией, дочерью казнённого князя Владимира Андреевича Старицкого. В 1570 г. Андрей Яковлевич принимал участие в приёме литовских послов, которые просили на престол Речи Посполитой «русского принца» после кончины бездетного короля Сигизмунда II Августа.

В годы опричнины Щелкаловы не пострадали. В 1570 г. во время массовых казней в Москве В.Я. Щелкалов читал приговор многолетнему руководителю Посольского приказа печатнику Ивану Михайловичу Висковатому и казначею Никите Афанасьевичу Фуникову. В том же году А.Я. Щелкалов возглавил Посольский приказ. Он имел большой опыт государственной службы, обладал колоссальной работоспособностью, знал польский, немецкий и английский языки, что по тем временам было редкостью. Вскоре под его управление перешли Казанский, Нижегородский и Мещёрский дворцы.
В 1572 г. В.Я. Щелкалов как дьяк Разрядного приказа вместе с боярином Никитой Романовичем Юрьевым стал отвечать за станичную и сторожевую службу. В это время Разрядный приказ активно занимался защитой южных рубежей страны – устройством засечных черт и новых укрепленных городов. Постепенно Василий Яковлевич стал играть всё более заметную роль в государственной жизни: участвовал в боярских комиссиях, встречал на границе прибывших дипломатов, приветствовал послов на приемах.
Имена Андрея и Василия Щелкаловых часто встречаются в документах Речи Посполитой в периоды «бескоролевья». Они вели переговоры о выдвижении кандидатуры царя Ивана Васильевича или его сыновей на трон Речи Посполитой. По документам можно предположить, что А.Я. Щелкалов предлагал идею создания союза России, Польши и Литвы под властью русского самодержца.
Но в России также бывали политические кризисы. В 1575 г. Иван Грозный по неизвестной причине отрёкся от престола и возвёл на царство крещёного Чингисида, царя Симеона Бекбулатовича. В.Я. Щелкалову как разрядному дьяку выпала «честь» просить у царя Симеона назначение по службе и денежное содержание князьям Ивану Васильевичу и Ивану Ивановичу Московским.
В 1576 г. должность Андрея Яковлевича уже звучала как титул — «великого государя дьяк ближний».
А.Я. Щелкалов лично занимался подготовкой и контролем дипломатических переговоров и вёл их в отсутствие царя. Им была продолжена работа по описанию и систематизации посольских архивов. В Боярской думе он постоянно выступал с докладами по внешним делам. При Щелкалове Посольский приказ занимался организацией придворных церемоний и торжеств, размещением и обеспечением иностранных посольств, разрабатывал протоколы переговоров, как царь велел ему «помыслити». В его ведении находились почтовая служба, пограничные конфликты, «размен» русских пленных, донские казаки и служилые иноземцы, колонизация восточных земель, превышающих по размеру всю Европу. А.Я. Щелкалов скреплял грамоты, обеспечивавшие военную поддержку сибирским «экспедициям» Строгановых и распределял воевод по крепостям. Параллельно развивалась карьера брата. В 1577 г. Василий Яковлевич стал главой Разрядного приказа.

В 1581 году неожиданно возник династический кризис. Сохранилось письмо Царя из Александровой слободы к боярам, что «…Иван сын разнемогся и нынече конечно болен… а нам, докудово Бог помилует Ивана сына, ехати отсюды невозможно…» Царь из Москвы вызвал лекарей, дядю царевича Никиту Романовича Захарьина и Андрея Щелкалова. Надежды Царя не оправдались, наследник престола царевич Иван скончался.

Ближайшим советникам царя, Н.Р. Юрьеву и А.Я. Щелкалову адресовано письмо Ивана Грозного из Александровой слободы от 13 ноября 1581 г. «…Которого вы дня от нас поехали, – писал царь, – и того дни Иван сын разнемогся и нынече конечно болен. <…> а нам, докудово Бог помилует Ивана сына, ехати отсюды невозможно…» Надежды царя оказались напрасными, царевич Иван скончался 19 ноября 1581 г. По наиболее обоснованной версии, причиной его смерти стал удар посохом в голову, который в гневе нанес ему Иван Грозный. Травма и нервное потрясение вызвали тяжелую болезнь и привели к смертельному исходу.

Интересна твердая позиция Андрея Щелкалова в отношении английских купцов. В конце жизни Иван Грозный надумал свататься к родственнице английской королевы. Английская «Московская компания» требовала себе исключительных прав на торговлю в России. А.Я. Щелкалов противостоял этим претензиям, он говорил, что английские дипломаты слишком кичливы, а купцы занимаются обманом и «лазутчеством». Английский брак царя не состоялся. В 1584 г. Иван Грозный умер.

Новый царём стал Фёдор Иванович, второй сын Грозного, женатый на Ирине Фёдоровне Годуновой. Передача власти вызвала волнение в народе, и успокаивать разгоряченную толпу из Кремля выехали самые влиятельные лица – бояре князь И.Ф. Мстиславский, Н.Р. Юрьев и дьяки Щелкаловы. Вообще, Щелкаловы и Юрьев часто упоминаются вместе, как руководители земщины. Создается впечатление, что их связывали дружеские отношения.

При Фёдоре Ивановиче влияние Щелкаловых ещё больше усилилось. Братья в это время держали в руках все нити государственного управления, как во внутренней, так и во внешнеполитической сфере. В этот период они тесно сотрудничали с шурином царя правителем Борисом Фёдоровичем Годуновым. Щелкаловы вели деликатные переговоры о престолонаследии в случае бездетной смерти царя Фёдора Ивановича. Андрею Яковлевичу представлялся приемлемым вариантом брак царицы Ирины с одним из австрийских принцев. Империя адресовала грамоты Годунову и братьям Щелкаловым, как «государевым ближним людям».
Круг взаимоотношений Московского государства выявляется из переписки с королевой Елизаветой I по поводу монополии английским купцам. Грамота из Посольского приказа гласила:

«Дело не схожее указывать нам в наших государствах – тому торговать, а иному не торговать; гости твои бьют тебе челом не по делу, хотят одни корыстоваться, а других мимо себя пускать не хотят; в наших государствах с Божиею помощию всяких товаров довольно и без твоих гостей <…> Пределы России открыты для вольной торговли всех народов, сухим путем и морем. К нам ездят купцы султановы, цесарские, немецкие, испанские, французские, литовские, персидские, бухарские, хивинские, шамахинские и многие иные, так что можем обойтись и без англичан, и в угодность им не затворим дорог в свою землю. Мы рады видеть купцов Лондонских в России, если не будешь требовать для них исключительных прав…». Фактически, это декларация «вольной торговли». Интересен ответ на другую английскую грамоту, требующую не пускать других купцов морем: «Божию дорогу, океан-море как можно перенять, унять и затворить?»

Сюда же примыкают и вопросы регулирования религиозных вопросов иноземцев, декларируется свобода вероисповедания: «многих вер люди живут в нашем государстве, и никого государь от веры отводить не велит, всякий живет в своей вере». Особенно актуально это в звучало в разгар религиозных войн в Европе.

Продолжалось расширение государства на юг и на восток. Разрядный приказ В.Я. Щелкалова организовывал службы стрельцов, пушкарей, казаков, литвинов, черкесов, снабжение всем необходимым сибирских городов. В это же время он возглавлял и другие приказы – Стрелецкий и Казанского дворца.
В Посольском приказе составлялись первые инструкции сибирским воеводам и головам по освоению края, охватывающие политические вопросы, военные походы, сбор ясака, строительство укреплений и церквей, развитие торговли и т.д. В эти годы (1586-1598 г.г.) основаны Тюмень, Тобольск, Пелым, Нарым, Сургут, Обдорск, Верхотурье. Сохранился наказ о строительстве Сургута, данный царем Федором Ивановичем в 1594 году. Скрепил наказ Андрей Щелкалов. Особые указания давались, чтобы «то место написать в роспис и на чертеж начертить, где станет город…, чтоб государю все было ведомо». Это свидетельство того, что Посольский приказ наполнял данными известный «Чертеж всему Московскому государству», впоследствии утраченный.

Тогда же был восстановлен Псков, выстроен каменный кремль в Смоленске, возведены крепости в Царевококшайске, Самаре, Уфе, Астрахани, на Тереке, на переволоке между Волгой и Доном основан Царицын, названный так по имени Ирины Годуновой. Под царскими грамотами с соответствующими распоряжениями часто стоит подпись дьяка «Ондрея Яковлева сына Щелкалова». В последние десятилетия XVI в. Россия смогла укрепиться на Волге, Дону и Тереке, освоить огромные пространства Западной Сибири. Во многом это – заслуга Щелкаловых.
После смерти короля Стефана Батория в Речи Посполитой вновь возник вопрос о выборах государя. На съезд великих послов прибыла московская делегация, в составе которой был и «большой разрядный дьяк» В.Я. Щелкалов. На просьбу выделить казну для успеха выборов, послы отвечали: «Ваша воля, если вам деньги христианского покоя лучше. А государю нашему ваши государства зачем покупать?», – и денег не дали.
К этому времени Василий и Андрей Щелкаловы владели большими поместьями, в том числе в Подмосковье. В.Я. Щелкалов являлся владельцем усадеб Останкино и Марфино (тогда называвшееся Щибрино). Сохранилось его распоряжение по имению в Останкино. Владение было благоустроено, вырыт пруд на ручье Горячке, посажены дубовые и кедровые рощи, построены деревянные барские хоромы и церковь Св. Троицы. Также В.Я. Щелкалову принадлежало и подмосковное Болшево с окрестными деревнями, ныне – район города Королёва.
Щелкаловы принимали активное участие в установлении патриаршества в России. В 1588 г. в Московское государство прибыл константинопольский патриарх Иеремия, только что вернувшийся на кафедру из ссылки. Приставу, посланному сопровождать патриарха до Москвы, была дана «память», чтобы тайно разузнал «у старцев и слуг»: действительный ли он патриарх и нет ли другого на его месте в Константинополе, и есть ли у него какие полномочия и от других патриархов? Разведка донесла: патриарх настоящий, законный. По прибытию в Москву все сношения константинопольской делегации с внешним миром допускались только с дозволения Андрея Щелкалова. Перед дипломатами стояла сложная задача, и они с блеском с ней справились. Патриарх был вынужден пробыть в Белокаменной почти год, и всё-таки согласился на учреждение патриаршества в России. А.Я. Щелкалов составил торжественный церемониал интронизации из русского митрополичьего чина и чина, представленного Иеремией. В самой церемонии Щелкалов играл ключевую роль: он зачитывал список кандидатов, из которых царь избрал Иова.
После рождения царевны Феодосии Фёдоровны А.Я. Щелкалов вёл переговоры о возможном браке наследницы российского престола с принцем Священной Римской империи. Характеры его слова послу Н. Варкочу:

«Наши великие государи на благо христианского мира начали возделывать вместе пашню; Борис Фёдорович, ты и я – страдники и сеятели. Ежели мы усердно будем возделывать землю, Бог нам поможет, чтобы взошло и произрастало то, что мы посеяли. А мы, работники, пожнем с Божьей помощью вместе плоды здесь, на земле, и там, в другой жизни».

В этой речи Щелкалов уровнял Бориса Годунова, себя и посла. Но царевна умерла в детстве.
Со временем отношения Андрея Щелкалова и Бориса Годунова осложнились. Вероятно, Годунов решил убрать слишком влиятельного дьяка, заменив его на его брата, который перешел из Разрядного приказа в Посольский. В 1594 г. Андрей Щелкалов, которому было неполных шестьдесят лет, принял иночество в Кирилло-Белозерском монастыре с именем Феодосия. Умер он в 1598 г.
С 1596 г. В.Я. Щелкалов именуется в посольских документах печатником. Посол императора Священной Римской империи называл его «великим человеком» и «канцлером». Но в 1600 г. Василий Яковлевич лишился должности печатника, а в 1601 г. был отстранен от дел Борисом Годуновым, тогда же опала постигла и весь род Романовых. Вскоре началась Смута. Хотя Щелкалов был в опале, но в поход против Лжедмитрия I он выставил 55 всадников со своих огромных владений. В разгар борьбы с самозванцем Годунов скоропостижно скончался. Новый царь пожаловал Щелкалова в чин окольничего, который тот сохранил при Василии Шуйском. В 1611 г. Василий Яковлевич умер.

Родственный круг
Худородные братья Щелкаловы породнились с лучшими княжескими фамилиями, вошли в родственный круг российской аристократии. Этим они были обязаны своей многолетней и успешной карьере в правительственном аппарате.
Андрей Яковлевич первым браком женился на Ульяне Ивановне Сукиной, её брат Фёдор Иванович был казначеем. Встречается мнение, что А.Я. Щелкалов оказывал влияние на продвижение по карьерной лестнице братьев жены Фёдора и Бориса Сукиных. Однако, вероятно, всё было наоборот. Ф.И. Сукин был осадным воеводой в Почепе уже в 1535 г., а казначеем стал в 1544 г., когда Андрей только начинал свою карьеру. Ф.И. Сукин постоянно упоминается в росписях дворцовых торжеств, он – участник нескольких посольств.
Синодик церкви Рождества Пречистой Богородицы Коневского монастыря упоминает имя второй жены А.Я. Щелкалова – Соломониды , – дочери князя Осипа Васильевича Засекина, происходившего из ярославских Рюриковичей. Её брат, князь Григорий Осипович, был первым воеводой только что основанных городов-крепостей Самары (1586—1587 гг.), Царицына (1589 г.), Саратова (1590 г.), помогал грузинскому царю Александру на Тереке (1596 г.).
Дочь Андрея Яковлевича стала женой князя Василия Григорьевича Долгорукова (Рюриковича).
Есть сведения, что В.Я. Щелкалов был женат на сестре воеводы Никифора Павловича Чепчугова. Другие источники сообщают, что Чепчуговой была Анастасия, мать Андрея и Василия. Очевидно, что эти семьи были связаны. У Н.П. Чепчугова было имение Мысово на Клязьме, сейчас в черте Долгопрудного. Он служил головой, но в 1582 г. получил существенное повышение. Его отправили первым воеводой большого полка из Казани на Каму, «по ногайским вестям». Затем он служил вторым воеводой в Казани, а в 1590 г. был вновь понижен до головы. Возможно, взлет его карьеры стал следствием родства с всесильным дьяком.
У Василия Яковлевича был сын Иван и дочь Мария, которая вышла замуж за боярина Василия Петровича Поплевина-Морозова. В.П. Морозов в годы Смуты участвовал в Первом, а затем во Втором ополчениях, занимал видное положение при царе Михаиле Фёдоровиче. Мария Васильевна умерла в 1598 г. или 1599 г. Об этом свидетельствует вклад В.Я. Щелкалова в Троице-Сергиев монастырь. В августе 1599 г. он дал по брату Андрею и дочери Марии 229 золотников жемчуга ценой 460 рублей – по тем временам это очень большие деньги. Годовой оклад министров того времени – думных дьяков – был от 100 до 400 рублей.
Дочери В.П. Морозова, внучки Василия Яковлевича, составили видные партии. Елена, вышла замуж за боярина и князя Юрия Алексеевича Долгорукова, видного деятеля времен Алексея Михайловича, Мария была замужем за князем Андреем Васильевичем Голицыным (Гедиминовичем), Евдокия стала женой боярина и князя Ивана Борисовича Черкасского, двоюродного брата и ближайшего советника царя Михаила Фёдоровича Романова. Красоту Евдокии Черкасской отметил голштинский путешественник А. Олеарий.
Сравнивая записи синодиков Коневского и Чудова монастыря, можно установить и другие имена семьи Щелкаловых.
Синодик Чудова монастыря упоминает Иакова, Настасию, Агрипену, Марию, Марину, Марфу, Дарию, Григория, Евдокею, Марию, Ирину, инока Феодосия.
Синодик Коневского монастыря – иноку Анастасию. Евдокею. Агрипену. Марью. Григориа младенца. Марину младенца. Марфу младенца. Марью младенца. Устинию младенца. Соломаниду. Улиану. Анну. Иосифа. Ивана. Лукиана. Евдокею. Пелагию.
Инокиня Анастасия – жена Якова, мать Андрея и Василия.
Агриппина, возможно, жена Василия, а Мария – его дочь. Соломонида – вторая жена А.Я. Щелкалова, Ульяна – первая жена. Инок Феодосий – Андрей Щелкалов. Остальные – дети, умершие в младенчестве и другие родственники.

Завещание Ивана Васильевича Щелкалова
Об Иване Васильевиче Щелкалове известно немного. В 1614 г. он был воеводой в Суздале. В документе 1616 г. говорится, что он «поместным окладом и деньгами неверстан». В феврале 1620 г. он находился в Тюмени, где составил завещание и вскоре после этого умер. Завещание свидетельствует о дружеских отношениях Щелкалова с князем Дмитрием Михайловичем Пожарским и троицким келарем Авраамием Палицыным. Вот текст этого документа:

«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, се яз, многогрешный раб Божий Иван Васильев сын Щелкалов, пишу себе сию изусную память своим целым умом и разумом, каму мне что отдати и на ком что взяти. Отдати мне на Тюмени к Рожеству Пречистой Богородицы черным попом Ионе да Зергею церковных денег дватцать рублев, да мне ж отдать на Москве боярину Василью Петровичю Марозову да сестре своей Овдотье Никифоровне бескобально шестьдесят восемь рублев. А в тех есми деньгах положил у них в заклад Божие милосердие крест золат большой с мощьми, наведен чернью, а кругом его – ряска жемчюжная, а в главе – яхонт лазорев, да ф тех же деньгах у них в закладе ошеек шелковай большей, фряское дело, сеченой, наведен чернью и финифтом лазоревым и белым, пряжи и наконечник наведен финифтом и чернью, да ошеек же конской чеканной большей, через колотку золочен, да у них же поставлен образ Пречистые Богородицы на кладезе, оклад чеканной серебряной, да полтора вершка шапочных атласу гваздичнова на золате. <…>
Да мне ж отдать в дом Живоначальной Троице в Сергиев монастырь заемных денег пять рублев, да за мерин восмь рублев, да мне ж отдать боярину князю Дмитрею Михайловичю Пожарскому пятнатцать рублев, да ему ж отдать латы да шишак железной, да лук, что взял, идучи в Дорагабуж, а ныне со мною на Тюмени, а больши того на мне долгу кабального и бескобального никому не взять.
А мое грешное тело вывести ис Сибири и положити у Живоначальные Троицы в Сергиеве монастыре подле отца моего грабницы <…> А что со мною судов серебряных, и запона, и что будет иные какие рухляди, после меня останетца за продажею, и то отослать в Сергиев же монастырь, а что со мною на Тюмени часы бойчие серебряные золочены, и те часы отослати троецкому келарю Авраамию Палицину.
<…> А что в Московском уезде на реке на Клязьме вотчина отца моего и моя сельцо Болшево, и ф той вотчине Бог волен, да Государь кого пожалует.
<…> А людем моим, которые были со мною на Тюмени, Петру и Макею с товарыщи, тело мое ис Сибири провадити до Сергиева монастыря, как проводят, и им воля, где хто захочет.
А приказываю душу свою на Тюмени князю Никите Михайловичю Мезецкому да отцу своему духовному соборному черному попу Ионе, и им пожаловать после моего живота по сей изусной памяти душу мою устроить, и на Тюмени третины, и девятины, и полусорачины, и сорачины исправити, попов и нищих кормити, и нищим по силе милостыню дати, и псалтырю на месте во все четыре десятни цуденную и нащную таворити. А на то послуси тюменского рода таможной подьячей Кирьян Тимофеев да площадной подьячей Парфен Максимов, а изусную писал тюменского же города Рожесвенской церковной дьячек Ивашко Григорьев лета 7128-го году февраля во вторый на десять день» .

Итак, мы видим, что Иван Васильевич отдал в казну свою вотчину Болшево. Остальные владения он раздал по монастырям, наличные деньги и вещи отдал своим людям, их женам и детям, а также по церквям на поминовение и отпустил своих людей на свободу после «своего живота». Упоминаемая Овдотья Никифоровна – скорее всего, дочь Н.П. Чепчугова, двоюродная сестра Ивана Васильевича. И.В. Щелкалов неоднократно бывал в Троице-Сергиевом монастыре. Видимо, тогда его «бойчие» часы заметил Авраамий Палицыны. Щелкалов помнил об этом и завещал их келарю. Кроме этого, из завещания видно, что князь Д.М. Пожарский снабдил его военным снаряжением.
Подтверждает родственные связи Щелкаловых и князя Д.М. Пожарского данная грамота царя Михаила Фёдоровича в Троице-Сергиев монастырь, опубликованная С.В. Сироткиным. В грамоте говорится о челобитной Ивана Калиникова сына Зюзина о том, что «дедов ево родных Андрея да Василья Щелкаловых и дяди ево Ивана Васильева сына Щелкалова» вотчины «по душе их» отказаны в Троице-Сергиев монастырь, «и братья де ево боярин князь Дмитрий Михайлович Пожарской и двоюродные братья Григорей да Микита Алехсеевы дети Зюзина те вкладные вотчины из Троице Сергиева монастыря свои жеребьи извыкупили». Вотчина Переделец отошла Дмитрию Михайловичу Пожарскому. «А та вотчина дана боярину князю Пожарскому по родству с Щелкаловыми на выкуп по ево челобитью Пожарского вскоре после вкладу Щелкаловых», – говорится в этом документе .
Люди Ивана Щелкалова Петр и Мокей с товарищами выполнили его волю – провезли через всю страну из Тюмени до Троице-Сергиевой обители и похоронили рядом с отцом.
Документы Поместного приказа упоминают Болшево и окрестные деревни в переписях 1573/1574 г. и 1585/1586 г.

В 1573/74 г.: «За Посником за Осановым сыном Федорова: треть деревни Созонова на реке на Клязьме, что осталось за продажею у дьяка у Василья у Щелкалова села Болшова <…> За Русиным за Третьяковым сыном Рудневым: треть деревни Созонова на реке на Клязьме, что осталось за продажею у дьяка у Василья у Щелкалова села Болшова <…> За Степаном за Кузминским: треть деревни Созонова на реке на Клязьме, что осталось за продажею у дьяка у Василья Щелкалова у села у Болшова <…>»
В 1585/1586 г.: «За дьяком за Василием Щелкаловым: село Болшево на реке на Клязме, а преж сего было в поместье за дьяки за Микитою за Щелепиным, да за Фторым за Федоровым, а в нем церковь Козьма и Дамиян, древена, клетцки <…>»

Перечислены также Костино, Копани, Усад и другие деревни и пустоши.
Все упоминаемые здесь люди – из служилого сословия. Постник Фёдоров, Русин Руднев, Степан Кузминский были верстаны жалованьем, согласно сохранившимся десятням Московского уезда 1578 и 1586 гг. Никита Шелепин – дьяк в Новгороде, Твери, Торжке и Пскове.
Можно выдвинуть предположение о посвящении церкви Козмы и Дамиана в Болшево. Точная дата её строительства не известна. Упоминается она в связи с владением В.Я. Щелкалова. Святые бессребреники Асийские чудотворцы Козьма и Дамиан были известны не только как врачи, лечили они и животных. Вспомним, что прадедом Василия Яковлевича был торговец лошадьми. Возможно, какая-то связь есть, например, семейное предание, а, возможно, такой связи и нет.
Почему же наша местность заинтересовала Василия Щелкалова? На это также можно выдвинуть два предположения.
Во-первых, вокруг расположены богатые охотничьи угодья. Останкино – Марфино – Мысово (владение Чепчугова) – Костино – Болшево находятся довольно близко. Богатые дичью и птицей места всегда привлекали сюда охотников. Во-вторых, рядом проходит дорога в Троице-Сергиев монастырь и Александровскую слободу. Царский путь на богомолье или в Слободу всегда пролегал рядом с владениями Щелкалова.
Кстати, боярин Фёдор Иванович Шереметев, следующий владелец Болшево, состоял в свойстве с Морозовым. Он был женат на княжне Ирине Борисовне Черкасской, сестре Ивана Борисовича, мужа внучки В.Я. Щелкалова.
Болшево, Костино, Вилы, Лапино, Усад, Комаровка, Городище и другие деревни, упоминающиеся в переписных книгах конца XVI в., сейчас входят в черту города Королёва. Возможно, что первое благоустройство местности было сделано именно во время Щелкалова, так как по документам видно, что он заботился о своих имениях.
Хочется надеяться, что в архивах ещё можно найти неопубликованные документы, которые дадут дополнительную информацию о нашей древней истории.

Ольга Игоревна Мельникова, краевед, председатель Королёвского отделения общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК)(Королёв)

Примечания:

[1] Маштафаров А.В. Синодик Коневского Богородицкого Рождественского монастыря XVI в. // Вестник церковной истории. № 3—4 (35—36). 2014. М., 2014. С. 13.

[2] РГАДА. Ф. 281. Грамоты Коллегии Экономии. Оп. 1. Город Суздаль. Д. 15116.

[3] Сироткин С.В. Заметка к биографии Дмитрия Михайловича Пожарского // Древняя Русь. № 3. 2001. С. 109—110.

[4]  РГАДА. Ф. 1209. Оп.1. Дд. 255 и 257.