БОЛШЕВСКИЙ ДЕТСКИЙ ПОСЁЛОК. Часть 2
Бельская Светлана Андреевна
В статье реконструируется история Болшевского детского посёлка, существовавшего на территории современного города Королёва в первые годы советской власти. Исследование основано на архивных источниках, большая часть которых впервые вводится в научный оборот.
Часть 1 https://historykorolev.ru/archives/7493
В детских домах практиковалось самоуправление. Сохранился протокол одного из собраний воспитанников от 27 ноября 1924 г., по итогам которого дети составили обращение в Жилищно-строительное кооперативное общество «РАБСТРОЙ» (Москва, ул. Никольская, д. 4) с просьбой установить над ними шефство. В письме указывалось, что «помощь [шефов] будет состоять в том, что РАБСТРОЙ будет присылать <…> журналы, газеты, книги»[1]. Шефство было установлено, но скорее всего, носило лишь формальный характер, так как никаких положительных изменений в культурной жизни Посёлка с тех пор не произошло.
К концу 1926 г. в детских домах не было ни библиотеки, ни мастерских, ни каких-либо условий для организованного досуга. Трудовое воспитание сводилось к самообслуживанию. Бытовые условия были крайне тяжёлыми. В морозы из-за недостатка дров печи топились всего два раза в неделю, поэтому во всех помещениях стоял холод. Тёплые уборные не работали. Критическим было и положение с предметами повседневного обихода, что подтверждается актом обследования детдома в Тихоновке инспектором социально-правовой охраны несовершеннолетних (СПОН) МОНО 18 ноября 1926 г.: «Имеется одно ведро, служащее одновременно для кипятка, чая, горячего и мытья посуды. На 34 челов. имеется 20 кружек для чая. Не хватает 10 столовых ложек, так что приходится обедать по очереди. Ощущается сильный недостаток мыла… На кроватях не хватает досок. Тюфяки и одеяла очень ветхие, так что дети часто спят не раздеваясь. Обувь не у всех детей. Валенки только у 4, у остальных же дырявые ботинки. <…>Некоторые дети не могут ходить в школу из-за отсутствия обуви»[2].
Всего, по данным на конец 1926 г., в Болшевском детском посёлке проживали 175 чел. Из них – несколько подростков от 15 до 18 лет, учащихся ФЗУ при фабрике им. Сталина, остальные – школьники от 9 до 14 лет[3]. Штат учреждения составлял 21 чел.: 4 воспитательницы и 3 школьных работника, остальные – технический персонал.
Средства на питание детей Посёлка выделялись МОНО из расчёта 7 р. 50 коп. на одного ребенка в день. Продуктовый паёк включал в себя: хлеб – 1,25 ф. чёрного и 0,5 ф. белого, мясо – 16 зол. (4-5 раз в нед.), масло – 6 зол. подсолнечного и 1,25 зол. сливочного, сахар – 4,25 зол. (3 – на чай, 1,25 – на кашу), картофель – 2 ф. (1 ф. на суп), капуста – 1 ф., крупы – 0,5 ф., горох – 1,25 ф.[4] (фунт = 453 г, золотник = 4 г). Больным полагалось «усиленное питание», но на практике оно не выдавалось. Дети не получали никакой медицинской помощи, хотя нуждающихся в ней было достаточно: многие страдали фурункулёзом, чесоткой и другими кожными заболеваниями, все воспитанники Посёлка имели «изсине-бледный цвет лица, покрасневшие руки с опухшими суставами рук»[5].
Бедственное положение детей привлекло внимание прессы, и в последний день 1926 года репортаж о жизни Болшевского детского посёлка появился в газете «Комсомольская правда». Большая часть публикации посвящалась равнодушию, халатности и преступным действиям служащих, благодаря которым жизнь детского учреждения напоминала «криминальные сводки».
В 1924 г. завхоз Петров растратил 300 рублей и исчез. Вместо Петрова назначен Н.И. Зайцев, который также был уличён в растратах. Следующий завхоз, М.В. Каришев, уволен за бесхозяйственность. 17 мая 1926 г. назначен И.М. Назаров, член ВКП(б), который «превратил [детский] дом в гнойник…»[6].
С заведующими дела обстояли не лучше. В 1924 г. П.К. Нуркин привлечён к уголовной ответственности за «беззаконную и бесхозяйственную деятельность». В декабре 1924 г. назначен В.М. Добряков, который вскоре украл ок. 2 тыс. рублей, выделенных МОНО на детское питание, и исчез. Осенью 1925 г. заведующей посёлком стала кандидат в члены ВКП(б) Бабичева. Как и предшественники, проработала она недолго: была замечена в воровстве и нецелевом расходовании средств. Правда, ревизия уездного отдела нарушений не обнаружила, а «председатель ревкомиссии тов. Фейлер, возглавлявший ревизию, сделал «оргвыводы»: женился на Бабичевой и вместе они уехали в Новосибирск. После отъезда новая заведующая Мигунова не досчиталась 172 пар детских галош, 44 м ткани»[7].
Как говорится, всё это было бы смешно, если бы не было так грустно, тем более что подобное творилось не только в Болшеве. В 1920-е годы воровство в детских учреждениях продуктов, одежды, постельного белья, мыла и т.п. было обычным делом. Не редкостью были случаи, когда «персонал (а иногда и вместе с родственниками) фактически существовал за счет детских пайков»[8].
Разгромная публикация в «Комсомольской правде» всколыхнула аппарат МОНО. Прошли внеплановые проверки «из центра», была уволена очередная заведующая Мигунова, сумма на питание детей увеличена до 8 р. 50 коп. в день, отпущены средства на оборудование детских домов Посёлка, одежду и обувь для подопечных. Однако вся эта работа не привела к качественным изменениям в жизни учреждения. Сотрудник НКВД, посетивший один из детских домов Посёлка в марте 1927 г., отмечал «крайне истомлённый вид детей, совершенно изношенное, разорванное платье»[9]. 31 мая 1927 г. во время купания в Клязьме утонул воспитанник Алексей Горбачёв 11 лет. Несчастный случай произошёл из-за того, что 30 детей находились на реке без спасательных средств и сопровождения взрослых.
Наказанием персоналу за смерть ребенка стал всего лишь выговор от МОНО «за недостаточно внимательное отношение к своим обязанностям»[10] заведующей детским домом М.С. Карловой.
Отсутствие строгих мер по отношению к служащим детских учреждений объяснялось, прежде всего, нехваткой кадров. Отбор педагогов по «правильному» классовому происхождению как основному критерию (подчас в ущерб образованию и опыту), сложные условия работы приводили к «текучке» и появлению в детских домах случайных людей. Но, как известно, любое дело держится на истинных энтузиастах. Они были и среди служащих детского посёлка. Во многом именно благодаря порядочности, ответственности, преданности своему делу этих людей, в Болшеве были спасены сотни человеческих жизней. Таким энтузиастом был, например, пионервожатый Владимир Цветков, который неоднократно писал в МОНО об ужасном состоянии зданий Посёлка, добивался капитального ремонта большой дачи в Максимкове, указывая на то, что таковой «не проводился со времени постройки, т.е. с 1897 года»[11].
Ремонт дома, в конце концов, был проведён, но на этом, судя по всему, в истории Болшевского детского посёлка была поставлена точка. Дата расформирования не установлена, однако в документах МОНО за 1927 г. неоднократно упоминаются планы по приспособлению большого дома усадьбы Р.И. Прове под зимнее проживание с тем, чтобы перевести в него всех детей Посёлка[12]. Известно, что в 1927 г. ремонт ещё не был проведён, но уже в справочнике «Вся Москва» за 1929 г. в списке загородных учреждений Болшевский детский посёлок отсутствует, а по адресу «ст. Болшево, Сев.ж. д., дер. Максимовка» значится Болшевский детский дом[13]. Исходя из этих сведений, можно сделать вывод, что учреждение было упразднено в 1928 году после ремонта дома в Максимкове и перевода туда детей из других зданий.
Преемницей детского дома в Максимкове стала открывшаяся в 1944 г. Санаторно-лесная школа. В 1953 г. в школе произошёл пожар, в результате – бывший дом Р.И. Прове был утрачен[14]. Учебное заведение (сегодня это «Школа-интернат для обучающихся с ограниченными возможностями здоровья») на месте бывшей усадьбы существует и по сей день (современный адрес – г. Королёв, мкр. Первомайский, ул. Горького, д. 16, учебный корпус построен в 1970 г.). и является единственным учреждением, связанным с Болшевским детским посёлком историей и местом расположения.
Одна из самых досадных утрат архитектурного наследия города – комплекс Яковлевского приюта. Несколько десятилетий он использовался под жилые нужды и запомнился местным жителям под народным названием «Мадрид». Доминантой комплекса был один из корпусов приюта, т.н. «Красный дом» (или «Костёл», «Мадрид»)[15]. Крепкое кирпичное здание могло бы стать одним из интереснейших экскурсионных объектов Королёва, но было снесено вместе с другими постройками в середине 1980-х гг. (сегодня на этом месте расположен дом № 38/2 по ул. Б. Комитетская).
Отсутствие материальных свидетельств, нехватка визуальных материалов создают определённые сложности в изучении истории Болшевского детского посёлка, хотя, в общем, перспективы расширить и углубить знания об этом учреждении за счёт новых сведений есть, так как не все документальные источники изучены. Кроме того, за время работы в архивах, были накоплены материалы о других детских учреждениях, существовавших в Болшеве и окрестностях в первые послереволюционные годы. Комплексное исследование, посвящённое этим учреждениям, будет интересно и в рамках истории города, и как материал для научных работ по истории формирования советской системы охраны детства.
Для музейного объединения города Королёва Болшевский детский посёлок представляет интерес и с практической точки зрения. Копии документов, фотографии, вкупе с предметами быта 1920-х гг. и информацией о других воспитательных учреждениях могут составить новый раздел экспозиции.
Бельская Светлана Андреевна, научный сотрудник, отдел «Усадьба Костино» музейного объединения «Музеи наукограда Королёв».
Статья опубликована в научно-информационном журале «Культурное наследие России» №4 (октябрь-декабрь) 2019 г. http://kultnasledie.ru/archive
Источники:
[1] Там же. Л. 26-28, 30
[2]Акт обследования Болшевского детского посёлка инспектором СПОН МОНО от 18 ноября 1926 г. // ЦГА МО. Ф. 4424 Оп. 1 Д. 333 Л. 55
[3] Там же. Л. 53
[4] Там же. Л. 53 об
[5] Акт обследования Болшевского детского посёлка инспектором СПОН МОНО от 18 ноября 1926 г. // ЦГА МО. Ф. 4424 Оп. 1 Д. 333 Л. 56
[6] М. Путиловский. История одного посёлка // Комсомольская правда. 31 декабря 1926 г.
[7] Там же
[8] Т.М. Смирнова. Дети страны Советов: от государственной политики к реалиям повседневной жизни. 1917-1940 гг. Институт российской истории Российской академии наук. — М.; СПб.: Институт российской истории РАН; Центр гуманитарных инициатив, 2015. С. 223-224
[9] Копия письма сотрудника НКВД в СПОН МОНО о состоянии Болшевского детского посёлка // ЦГА МО. Ф. 4424 Оп. 1 Д. 333 Л. 45
[10] Служебная записка заведующего УОНО зав. Болшевским дет. домом от 10.06.1927 г. // Там же. Л. 28
[11] Протоколы собраний школьного совета Болшевского детдома // ЦГА МО. Ф. 4424 Оп. 1 Д. 107 Л. 67, 70
[12] Выписка из протокола общего педагогического совещания Болшевского детпоселка с приложением материалов // Там же. Д. 333 Л. 27, 38, 63 об
[13] Вся Москва. Адресная и справочная книга на 1929 год: 5-й год издания Московского Совета: — М., 1929. С. 249
[14] Б. Ежов. На древнем селище // Калининградская правда. 9 июля 1994 г.
[15] С. Мержанов. Яковлевский приют, «Мадрид», «Костёл»… // Спутник. 23 ноября 1996 г.
Список литературы
- Вся Москва. Адресная и справочная книга на 1929 год: 5-й год издания Московского Совета. — М., 1929. С. 249
- Ежов Б. На древнем селище // Калининградская правда. 9 июля 1994 г.
- Мержанов С. Яковлевский приют, «Мадрид», «Костёл»… // Спутник. 23 ноября 1996 г.
- Позамантир Р.Д., Бондаренко Л.К. Калининград-Королёв. К космическим высотам из глубины веков. М. «Московский журнал». 1998. С. 31-32
- Путиловский М. История одного посёлка // Комсомольская правда. 31 декабря 1926 г.
- Смирнова Т.М. Дети страны Советов: от государственной политики к реалиям повседневной жизни. 1917-1940 гг. Институт российской истории Российской академии наук. — М.; СПб.: Институт российской истории РАН; Центр гуманитарных инициатив, 2015. С. 223-224