Исследование топонимики современного города Королёва

Василий Евгеньевич Коршун

Названия населенных пунктов являются отражениями всевозможных фактов. По мнению современных исследователей, чаще всего они передают информацию о владельческой принадлежности, особенностях географического положения и наличии храмовых построек. Самыми распространенными являются топонимы, произошедшие от личных имен, в том числе измененных имен и прозвищ.

В подавляющем большинстве случаев исследователи топонимии обращаются к названиям или существующим, или существовавшим в XIX–XX вв. Автором настоящей публикации была произведена попытка исследования микротопонимов г. Королёва Московской области, известным по письменным источникам до середины XVIII в. Она дала любопытные, а порой и неожиданные результаты.

Как известно, наиболее ранними достаточно точными картографическими документами по рассматриваемому району являются планы дач Генерального межевания, составленные по рассматриваемому региону в 1766–1767 гг. При наложении их на современную карту становится очевидно, что практически всю территорию основного жилого массива г. Королёва в то время занимали земельные наделы (рис. 1): сел Болшево, Костино, Лапино, Максимково; селец Каковки и Куракино; деревень Бурковой и Комаровки; пустошей Вилы и Подлипки, Сугорской, Усады и Черняковой [1]. Исследование входящих в дачи микротопонимов позволяют провести материалы Поместного приказа, хранящиеся в РГАДА.

Больше всего земель в середине XVIII в. находилось во владении князей Одоевских, которым принадлежало село Болшево с деревнями Городище, Баскаки и «Новинки, Власово тож», а также деревня Комаровка и пустошь Усады [2]. По писцовым книгам 1584–1586 гг., хозяином всех земель в то время был Василий Щелкалов, за исключением пустоши Новинки, которая, согласно документам 1573/1574 г. числилась за Антоном Михайловичем Ромодановским [3]. Название пустоши уходит корнями в эпоху подсечно-огневого земледелия, когда термин «новина» обозначал вспаханное поле, полученное после вырубки леса и сжигания деревьев [4]. Топоним Городище обозначает место, где некогда находился городок [5], существование которого в данном случае подтверждено археологически. Появление топонима Баскаки С.Б. Веселовский связывает с системой баскачества, существовавшей на Руси во второй половине XIII – начале XIV в. Не исключена возможность появления топонима от прозвища Баскак или производной от него фамилии [6]. Термин Усад происходит от глагола «усадити» и обозначает место поселения кого-либо, то же, что усадьба в его раннем значении [7]. Названия Болшево, Власово и Комаровка происходят от личных имен или фамилий [8].

В писцовых книгах 1573/1574 г. рядом с Комаровкой указана «пустошь Кашина на реке на Клязме», а в документах 1584–1586 гг. – «пустошь, что была деревня, Кашино <…> пустошь Мелца Бродовая на реке на Клязме, да пустошь Вилы» [9]. В середине XVIII в. пустошь Кашино находилась в составе дачи сельца Мальцо Бродово (сейчас – поселок Лесные Поляны в составе сельского поселения Тарасовское Пушкинского района Московской области) [10]. Топоним Кашино связан с прозвищем Каша или производной от него фамилией; название Мелца Бродовая указывает на непосредственную близость отмели с бродом через р. Клязьму [11].

В настоящий момент происхождение топонима Вилы не ясно. Он мог быть образован от имени Вилян [12] или какой-то особенности местности, имевшей вилообразную форму (например, развилка русла). К варианту его появления можно отнести также название мифических существ у славянских народов – Вилы, которых академик Б.А. Рыбаков называл берегинями. Письменный источник XIV в. свидетельствует: «И вѣруютъ в Перуна и Хорса, и в Макошь, <…> и в Вилы, их же числом 30 сестреницъ <…> То все мнятъ богынями и тако покладывахуть имъ теребы и куры имъ рѣжють…» [13]. Интересно, что редко употребляемый топоним встречается на исследуемой территории еще единожды – в даче пустошей Вилы и Подлипки. Название второй пустоши – от расположения под липами, рядом с липовым лесом [14].

Южнее земель села Болшева располагалась принадлежавшая Ивану Степановичу Игнатьеву дача села Костина, в которою входили пустоши Дубровка, Горбуниха, Селезнева и Истомьина Петрина Пурышева [15]. Сделанный в 1584–1586 гг. список земель того же района, бывших во владении В. Щелкалова, содержит некоторые отличия: «деревня Костино <…> пустошь Бобровки <…> пустошь Селезнева <…> пустошь Лошаково <…> пустошь, что была деревня, Истомы Пурышева» [16]. Происхождение топонимов связано с именами, прозвищами и фамилиями [17]. Кем был Истома Петрович Пурышев, выяснить пока не удалось.

На юго-западе с наделом села Костина граничили земли сельца Каковки владения Авдотьи Степановны Титовой. Название сельца может происходить от прозвищ Кока, Кокова или Коковка, а замена буквы О на А в позднем варианте топонима является типичным изводом акающих регионов Руси [18].

С восточной стороны Болшевской дачи находились земли деревни Бурковой ведомства Коллегии экономии и пустоши Черняковой владения фабрики Пастухова. По документам 1573/1574 г. наряду с вышеупомянутой пустошью Новинки они числились «за Онтоном Михаиловичем Ромодановским, <…> что было преж сего княж Ивановское поместье Михаиловича Глинского» [19].

В списке земель В. Щелкалова 1584–1586 гг. после наделов села Болшева и деревни Комаровки, но перед деревней Костиной указана деревня Копани, название которой происходит от термина Копань – выкопанный водоем или место в лесу, расчищенное под пашню [20]. В любом случае топоним является памятником существовавшей во второй половине XIII – XVI в. системы земледелия, когда крестьянам на суходоле приходилось отвоевывать у леса площадь под пашню и выкапывать пруд рядом с жильем. Позднее это название встречается в принадлежавшей князьям Щербатовым даче сельца Куракина, «Выездная тож», в которую входили пустоши Катучино (Натучино), Копани Большие, Копани Малые и Книжниково [21]. Топонимы Катучино (Натучино), Книжниково и Куракино образованы от личных имен или фамилий [22]. Происхождение названия Выездная может быть связано с двумя значениями: предназначенная для посещения при выездах (например, из города) или принадлежащая выездному – служащему, прибывшему из дальних мест [23]. Наиболее вероятное место положения земель деревни Копани – юго-восточная часть дачи сельца Куракина, то есть примерно тот надел, что был передан крестьянам во второй половине XIX в.

В совместном владении княгини Анны Львовны Трубецкой и князя Алексея Константиновича Белосельского находились в середине XVIII в. дачи села Максимкова (в нее входили также пустоши Мшаникова, Сосуниха и Носовская) и пустоши Сугорской [24]. О землях дачи села Максимкова имеются упомянания в писцовых 1584–1586 гг. в составе «дьячих поместий Второвского поместья Федорова да Микитинского поместья Щелепина пустоши села Болшева: пустошь, что была деревня, Мшаник <…> пустошь, что была деревня, Сосунова на реке на Клязме <…> пустошь Носковская» [25]. Названия Максимково, Носковская и Сосунова происходят от личных имен или фамилий [26]. Как видно, произошедший от прозвища Носко топоним со временем утратил суффикс -к. Термин Мшаник может обозначать или хозяйственную постройку, проконопаченную мхом, или покрытый мхом участок земли, воды [27]. Так как топонимы, происходящие от хозяйственных построек не известны, а топонимы, происходящие от особенностей местности, встречаются регулярно, более вероятным является второе значение слова.

Название Сугорская, образованное по фамилии владельца, открывает еще одну интересную страничку истории исследуемой местности. В вышеуказанных писцовых книгах в составе поросших земель она значится как «княж Захарьевское поместье Ивановича Сугорского пустошь Нагорная на реке на Клязме» [28].

Князь Захарий Иванович Сугорский был последним представителем княжеского рода Сугорских, одной из ветвей князей Белозерских. Первые упоминания о нем, как о Астраханском воеводе, имеются в письменных источниках 1568–1572 гг. затем он служил воеводой в Астрахани, был посланником в Крымском ханстве, участником Ливонской войны. В 1576 г. вместе с дьяком Андреем Арцыбашевым Захарий Иванович возглавлял русское посольство в Вену и Регенсбург к императору Священной Римской империи Максимилиану II. Изображения представителей русского посольства, включая Сугорского, были запечатлены на гравюре немецкого художника. В своих отчетах, отсылаемых государю, Захарий Иванович не только докладывал о ходе своей дипломатической миссии, но и подробно описывал обстановку, обычаи и нравы европейских монарших дворов того времени. В январе 1577 г. З.И. Сугорский вернулся в Москву. Незадолго до смерти Сугорский он был назначен воеводой в Смоленск, где скончался в 1582 г. [29].

Дача села Лапина в 1767 г. – «владение содержателя фабрики Прокопия Дмитриевича Пастухова», которому также принадлежали вышеупомянутые пустоши Вилы, Подлипки и Чернякова. В состав дачи входили пустоши «Быкова, Власовская, а Галтиха тож, Городишной вал» [30]. В 1584–1586 гг. все земельные наделы были в поместье В. Фёдорова и М. Щелепина: «пустошь, что была деревня, Быкова <…> пустошь, что была деревня, Власовская <…> пустошь, что была деревня, Лапина <…> пустошь, да пустошь Городичная». Писцовые книги 1573/1574 г. упоминают пустошь Быково «за Русиным за Третьяковым сыном Рудневым», а пустошь Гольтуху – во владении Посника Осановича Федорова [31]. Названия Лапино, Быково и Власово – от личных имен или фамилий [32]. Любопытен топоним Гольтуха, который может происходить от прозвища, связанного со словом «голь» или «голота» с прибавлением употребляемого в просторечии суффикса -ух (гольтуха – нищета). Не исключен вариант, что местность получила название по зарослям близлежащего кустарника («голотуха» – черемуха) [33]. Замена суффикса на -их в позднем варианте названия (Гальтиха) не вызывает удивления, а замена буквы О на А – извод акающих регионов Руси.

Подробнее следует остановиться на пустоши Городичной, указывающей на наличие некогда существовавшего на ней небольшого города, городка, городца. Поздний вариант ее названия – Городишной вал – свидетельствует о том, что в начале XVII в. там еще сохранялись остатки оборонительных сооружений [34]. Наиболее оптимальным местом для городка является излучина, которую делает р. Клязьма, протекая с запада на восток, а затем поворачивая на юг. Дополнительным плюсом является овраг, имеющий направление северо-запад – юго-восток и впадающий в р. Клязьму при ее повороте на юг. Таким образом, очерченная излучиной и оврагом площадка имеет практически со всех сторон естественные оборонительные объекты и как нельзя лучше подходит для возведения городка.

Теперь после анализа микротопонимов имеется возможность составления плана примерных границ земельных владений, указанных в писцовых книгах последней четверти XVI в. (рис. 2). Вероятность достоверности этого плана достаточно высока, так как наделы отдельных населенных пунктов или пустошей в подавляющем большинстве случаев имели природные границы (водоемы, овраги, всхолмления, «и грани, и ямы, и прочие всякие признаки»), которые с течением времени практически не менялись. Для проведения уточнений, а также для локализации отдельных пустошей требуются дополнительные археографические изыскания и анализ рельефа местности.

Василий Коршун

Примечания

1. РГАДА. Ф. 1354. Оп. 246. Ч. 1.

2. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 2. Ед. хр. 9813. Л. 194 об.

3. Писцовые книги Московского государства. Часть 1. Писцовые книги XVI века. СПб.1872. С. 24, 211.

4. Поспелов Е.М. Географические названия Московской области: топонимический словарь. М., 2008. С. 390.

5. Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 217.

6. Веселовский С.Б., Снегирёв В.Л., Коробков Н.М. Подмосковье. Памятные места в истории русской культуры XIV–XIX веков. 2-е изд. М., 1962. С. 28; Веселовский С.Б., Ономастикон. Древние имена, прозвища и фамилии. М., 1974. С. 27; Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 140–141.

7. Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 525.

8. Веселовский С.Б. Указанное сочинение. С. 45, 152; Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 158, 190, 293.

9. Писцовые книги… С. 22, 226.

10. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 2. Ед. хр. 9848. Д. 19.

11. Веселовский С.Б. Указанное сочинение. С. 137; Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 278, 331.

12. Веселовский С.Б. Указанное сочинение. С. 68.

13. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. М., 1988. С. 738; Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 2. М., 1975. С. 178.

14. Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 424.

15. РГАДА. Ф. 1209. Д.С.Л. по г. Москве. Ед. хр. 9894. Д. 11.

16. Писцовые книги… С. 211.

17. Веселовский С.Б. Указанное сочинение. С. 42, 85, 262, 284; Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 154, 214, 301, 443.

18. Веселовский С.Б. Указанное сочинение. С. 148; Тихомиров М.Н., Муравьёв А.В. Русская палеография. М., 1982. С. 15.

19. Писцовые книги… С. 23–24.

20. Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 296.

21. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 2. Ед. хр. 9840. Д. 117.

22. Веселовский С.Б. Указанное сочинение. С. 136, 171; Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 278;Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 7. М., 1980. С. 200.

23. Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 3. М., 1976. С. 200.

24. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 2. Ед. хр. 9862. Д. 212.

25. Писцовые книги… С. 226.

26. Веселовский С.Б. Указанное сочинение. С. 223, 297; Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 347, 396.

27. Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 9. М., 1982. С. 326, 327.

28. Писцовые книги… С. 230.

29. Русский биографический словарь. Т. 20. СПб., 1912. С. 98–99.

30. РГАДА. Ф. 1209. Д.С.Л. по г. Москве. Ед. хр. 9962. Д. 7.

31. Писцовые книги… С. 21, 22, 226.

32. Веселовский С.Б. Указанное сочинение. С. 59, 177; Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 175, 190, 326.

33. Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 4. М., 1977. С. 68.

34. Там же. С. 91; Поспелов Е.М. Указанное сочинение. С. 217.